— Приветствуем тебя, землянин! Рады тебе! — обратился к пленнику Первый. — Давно мы тебя поджидаем…
— Не понимаю вас, — возразил линзмен. — Я только закончил училище. Это мое первое серьезное задание, и такой ужасный провал, сэр!
Члены Совета с удивлением переглянулись. Как такое может быть?
— Он лжет, — решил Эйчмил. — Ну-ка, дельгонец, вытряхни его из скафандра.
Правитель Дельгона послушно исполнил приказ. Землянин не сопротивлялся, да и что он мог противопоставить нечеловеческой силе чудовища.
— А теперь, — продолжал Эйчмил, — сними свой мыслезащитный экран и попробуй, не удастся ли тебе заставить его говорить правду.
Оказалось, что землянин не лгал. В том, что пленник понимал язык эйчей, нет ничего удивительного: линзмены понимают любой язык.
— И все же, — заколебался правитель Дельгона, — а что если он тот самый линзмен, которого мы так давно ищем?
— Прежде чем будет выключен хотя бы один мыслезащитный экран, — вмешался Девятый член Совета, психолог, — я предлагаю подвергнуть нашего гостя словесному допросу, предварительно накачав его психотропными препаратами, под действием которых любое теплокровное дышащее кислородом существо, если оно наделено даром речи, полностью утрачивает способность лгать.
Предложение было явно разумно, и с ним немедленно согласились.
— Не ты ли тот самый линзмен, из-за которого мы были изгнаны из земной галактики? — последовал жесткий вопрос.
— Нет, — в голосе пленника звучало искреннее удивление.
— Кто же ты и как тебя зовут?
— Я Филип Морган.
— Так мы никогда не кончим! — вознегодовал Девятый. — Позвольте мне допросить нашего гостя. Можешь ли ты управлять разумом других существ на расстоянии, не подвергая их предварительной обработке?
— Могу, если существа достаточно примитивны. По профессии я психолог, а все психологи умеют так делать.
— Поработай с ним, дельгонец!
Правитель Дельгона спокойно снял свой мыслезащитный экран, и начался поединок двух воль, столь напряженный, что субэфир, казалось, закипел.
— Стоп! — последовала команда. — Землянин, объясни, что происходит?
— Ничего особенного, — в полном соответствии с истиной ответил Киннисон. — Каждый из нас наделен способностью оказывать сопротивление тому, кто попытается проникнуть в наше сознание. Нельзя беспрепятственно войти в сознание высокоорганизованного существа и тем более управлять им.
— Вот оно что! — и все девять эйчей — членов Совета, как по команде, сняли свои мыслезащитные экраны. Действовали они вполне логично: раз линзмен не смог подчинить своей воле разум дельгонца, то он тем более не в состоянии установить контроль над разумом Девяти, каждый из которых, будучи эйчем, обладает гораздо более развитым мозгом, чем любой правитель Дельгона. К тому же дельгонец допрашивал землянина, задавая ему вопросы вслух, а речь так медленна по сравнению с мыслью. Сняв мыслезащитные экраны, допрос можно вести мысленно, а значит, гораздо быстрее. Телепатемы посыпались на Киннисона градом.
Такая сила разума, какой обладает он, Филип Морган, появилась у линзменов недавно. Как она достигается, он не знает. Его просто отправили на Эрайзию, там усыпили, а когда проснулся, обнаружил, что обладает новым разумом. Точный механизм превращения ему неизвестен, но вероятно что-нибудь вроде усовершенствованного гипноза. Для подобной акции из числа слушателей отобрали только наиболее успевающих, причем по специальности «психология». О старой «Британии» ему приходилось слышать, но лишь как о легенде. Ничего конкретного он не знает. Кто установил место нахождения базы Гельмута и подсыпал тионит в систему воздухопроводов ему неизвестно. Нет, он не знает, кто убил Гельмута. Насколько ему известно, босконские шпионы, обнаруженные на базах Галактического Патруля, живы. Нет, ему никогда не приходилось слышать ни о планете Медон, ни о человеке с фамилией Боминджер, ни о мадам Деплейн, ни о Преллине. Он не разбирается в оружии как наступательном, так и оборонительном, — ведь он психолог, а не инженер или физик.
— Стоп! — приказал Эйчмил. — Перестаньте задавать вопросы! Так мы никогда не сдвинемся с места. — И, обращаясь к Киннисону, добавил:
— А теперь, молодой линзмен, вместо того чтобы рассказывать нам о том, чего ты не знаешь, постарайся для разнообразия сообщить что-нибудь такое, в чем ты хорошо разбираешься. Как ты работаешь? Я начинаю подозревать, что линзмен, которого мы ищем, не исполнитель, а руководитель, директор.
И допрос принял новое, более «продуктивное» направление. Линзмены, сотни линзменов, особенно молодых, получают индивидуальные задания от какого-то руководителя. Никто из младших линзменов никогда не видел того, кто отдает приказы. Он известен всем под кодовым именем «Икс-А-Икс». Все линзмены, находясь в космосе, получают приказы и инструкции через свои Линзы. Собранная исполнителями информация поступает к руководству также через Линзы. Да, сэр, Икс-А-Икс знает о том, что здесь сейчас происходит, информация поступает к нему непрерывно…
Нож вонзился в тело Киннисона совершенно неожиданно. Тело пронзила острая боль. Брызнула кровь. Рану тотчас же обработали, кровотечение остановили: в расчеты мучителей не входило, чтобы жертва умерла от потери крови, пленник нужен им живым.
Едва Линза Киннисона перестала передавать информацию, Ворсел, оставаясь в убежище, вошел в прямой контакт с разумом друга, хотя тем самым он подвергал свою жизнь серьезной опасности. Ворсел знал, что в камере пыток, где Допрашивают Киннисона, находится дельгонец, и мысль о тысячах принесенных в жертву коренных обитателей Велан-тии, заставляла его устремлять разум на помощь другу, хотя инстинкт самосохранения подсказывал совершенно иную линию поведения. Ворсел был великолепно осведомлен о том, что из всех обитателей вселенной, именно дельгонцы особенно чувствительны к малейшим колебаниям эфира, передающим мысли велантийцев, и тем не менее продолжал поддерживать прямой контакт с разумом Киннисона.
Из предосторожности Ворсел максимально сузил мысленный луч и перешел на частоту, как можно более далекую от того диапазона, в котором обычно мыслили правители Дельгона, и продолжал наблюдать за происходящим в камере пыток. Риск велик, но продолжать наблюдение необходимо. Мало-помалу в мозгу Ворсела начала зарождаться мысль о том, что Киннисону, возможно, не удастся выбраться живым из камеры пыток и что гибель его не должна быть напрасной.
— Можешь ли ты поддерживать связь с Икс-А-Иксом сейчас? — продолжал между тем допытываться Эйчмил.
— Нет, не могу.
— Прекрасно. С одной стороны, мне бы очень не хотелось мешать тебе. Пусть Икс-А-Икс узнает, что происходит, когда один из его подчиненных дерзает шпионить за Советом или Босконией. С другой стороны, я считаю, что сейчас такая информация была бы преждевременной. Икс-А-Икс узнает обо всем, но в свое время…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});